
«Заячий остров» — серия картин маслом на дереве, посвященных зайцу, перебежавшего дорогу Пушкину на пути в Петербург в день Восстания декабристов.

Заяц, перебежавший дорогу Пушкину, по пути в Петербург 13 декабря 1825 года, конечно, был знаком судьбы. Так считал сам Пушкин, а значит, у нас нет повода для сомнений. Но не стоит полагать, что роль этого знака заключается в спасении от опасности. Спасение это неоднозначное: вряд ли человек, доказавший, что честь для него является вещью куда более важной, чем жизнь, мог легко примириться с тем, что не разделил трагическую/героическую судьбу своих товарищей (товарищей, но не единомышленников). Выбежавший на дорогу заяц не подразумевает счастливого, комфортного избегания беды — вместо этого он предлагает занять трудную, обреченную на непонимание «Заячью» позицию.

Первая составляющая этой позиции — попытка радикальной объективности, очищенной от влияния даже собственного эго. Поле зрения зайца — почти полная окружность, так как его глаза расположены по бокам головы: заяц видит все вокруг, кроме точки прямо перед собой. Это противоположно способу зрения человека, сконцентрированного лишь на том, что находится перед ним и что он сам хочет видеть. Такое «Заячье» зрение присуще Пушкину — оно необходимо ему как поэту, но оно же ставит его в крайне уязвимое положение как личность — его невозможно понять, мысля в тех или иных идеологических рамках.
К пониманию еще одной особенности «Заячьей» позиции приводит то обстоятельство, что спасенный зайцем Пушкин уже находится в ссылке. Он укрыт от беды там, где несвободен физически и его перемещение ограничено. Но на територии этой несвободы Пушкин создает собственный мир, обнаруживает свою волю, не скованную внешними обстоятельствами
Самое подходящее название этого состояния — «Тайная свобода», уже ставшая одним из пушкинских клише. Это умение жить парраллельной жизнью, находящейся вне поля зрения окружающего мира, ниже радаров, в зарослях травы, под тенью куста. Не побег от мира, но не желание принимать его безальтернативность.