Богатырская пирушка
На двадцать седьмую весну доброго молодца Никиты Светлого собрались людие со всех волостей и градов русских великих праздновать день рождения богатыря. И был он, яко солнце красное среди неба голубого — силой могуч, разумом светел, душою чист. Три дни и три ночи гуляли сочники на торгу широком.
На ярмарке, среди гуляний и веселия, появился медведь Балу, ходил он между людьми, никого не обижал, только ласково ворчал да детишек забавлял. Дивились люди: зверь то дикий, но словно старый приятель богатыря Никиты Светлого явился на праздник поглядеть да радость людскую разделить да ящера за пятку потеребить.
На столах дубовых стоял пунш медовый, что мастерами искусно приготовлен был. Для мены всякой всячины деревянные токены расписные ящер раздал всем гостям.
Был на той пирушке обычай древний: из ладьи богатырской, что искусно вытесана была под образ чудо-зверей драконовых, лился напиток приветственный, словно река бурная. Спешили гости дорогие к тому дивному судну, дабы испить меды сладкие или пунш хмельной. Каждый, кто отведал этой живительной влаги, чувствовал прилив сил и веселия сердечного. И гласил старец летописец: «Сей обычай заведен во славу богатыря Никиты Светлого и кумы его, дабы помнил народ русский: как драконы сеи покорены были силой его могучей и мудростью её безграничной, так и всякая напасть отступит перед добром и храбростью славной».
Разожгли на тех гуляних славных огонь великий, до небес достающий. И начали все, кто посмелее, через пламя перескакивать — кто с лихостью молодецкой, кто с прибаутками забавными. Гогот стоял звонкий да улюлюканье. А как угомонились, взялись добры молодцы огонь тушить, пока не угасло пламя костра того. И пошли спать, поминая Никиту Светлого добром. Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец.
