У истоков коллаборации
Сегодня коллаборативные проекты стали повседневностью искусства. Но как создавать такие проекты с непрофессионалами? Чем заинтересовать тех, кто никогда не занимался искусством? Существуют разные пути создания подобных проектов, а один из них — обращение к опытам новой педагогической мысли или к критической педагогике нашего времени.
Интересно, как соединяют в своих исследованиях современные художники наработки французского педагога новатора Селестена Френе, или как многие художники обращаются к Паулу Фрейре или записям в тюремных тетрадях Антонио Грамши.
Мне же интересно сейчас вспомнить опыт первых лет после октябрьской революции, чьи уникальные свершения до сих пор остаются символом современности. На представленной выше заставке эскиз украшения города к первой годовщине революции работы Веры Ермолаевой. Вклад Веры Ермолаевой в искусство и культуру нашего времени огромен, к сожалению еще не оценен достаточно полно и по достоинству, несмотря на вышедшие две монографии. На заставке стоит эскиз обложки Веры Ермолаевой к книге Уитмена, которая вышла в организованной художницей в 1918 г. артели «Сегодня». Это было явление, которое определило во многом дух времени. И в смысле обращения к демократической форме высказывания и печати, и в смысле эстетики. Артель «Сегодня» открыла новую эру книжного искусства, создавшего в дальнейшем и особое книжное искусство в СССР, и повлияшего на книгу в интернациональном контексте.
В полной мере новая книга проявила характер нового искусства и его эмансипационный задор в работах Эля Лисицкого.
Новое искусство, оперирующее новыми формами, изменило не только произведения, но и мир вокруг. Оно сразу вышло на улицы, участвуя в городской жизни, оно распространилось на все виды художественного производства, но ярче всего это выразилось в книге, потому что книга позволила этим художникам дольше всего продолжать изыскания нового языка, и тогда, когда в других видах искусства это было уже сложно. Вера Ермолаева руководила Витебским Уновисом, затем последовала за Малевичем в Петроградский Инхук (Институт художественной культуры), и уже тогда продолжила работу в книге, и в этих иллюстрациях видна энергия и эстетика супрематизма, хотя, вроде бы, перед нами фигуративные иллюстрации. Но это уже совсем другое искусство, после «Черного квадрата» и «Сказа о 2х квадратах» Лисицкого.
Нина Яковлевна Симонович-Ефимова также меняла оптику искусства, она вместе со своим мужем художником Иваном Ефимовым создала новый площадной театр Петрушки, работала с теневым театром и куклами на пальцах, тоже маленький театр, у нее есть и такая книжка — «Искусство пятерни». Художница была из семьи педагогов, основателей одного из первых детских садов в России Аделаиды и Якова Симоновичей. И, продолжая традицию педагогическую, она продолжала и традицию народническую, которую также несли ее родители — нести просвещение в народные массы. Педагогические концепции в данном случае были неотъемлемы от мысли, что лучшее будущее необходимо создавать, работая с людьми, создавая вместе новую жизнь и искусство.
Нина Яковлевна входила в кружок педагогов, которые понимали свою педагогическую задачу шире, чем некую педагогическую систему, они создавали и совершенствовали определенные инструменты для ее реализации. Кружок сформировался вокруг архитектора и педагога Александра Зеленко, который был под большим впечатлением от тех музеев, которые он увидел в Америке и Западной Европе, выпустил несколько книг — о детских музеях в Америке, о музеях в Западной Европе, он также привез идею сетлементов, своего. рода коммун интеллигенции, которая переселялась на рубеже 19-20 веков в бедные кварталы и таким образом привносила в эти кварталы культуру. Совместно со Станиславом Шацким они разработали концепцию сетлемента в России, и это здание было построено в Москве в Вадковском переулке. Это была организация нового типа, с мастерскими и местом для собраний, но власти сочли, что здесь исповедуются социалистические идеи, через год его закрыли. В настоящее время здание сохранилось, хотя его перестроили частично.
Кружок Зеленко объединял вокруг себя разных людей: среди них Николай Бартрам, создатель первого у нас Музея игрушки, Яков Мексин, создатель Музея детской книги, после революции разрабатывал обучающие выставки для детей, входил в музейную комиссию, работал вместе с Н. Ладовским над созданием концепции «линейного города». Но сворачивание авангардистских поисков начиная с конца двадцатых годов нарушило многие планы. Безвременно умер Николай Бартрам, не смог перенести того, что Музей игрушки перевели с Пречистенки в Москве в Троице-Сергиеву лавру. Погиб Яков Мексин, которого арестовали во время репрессий 1930х годов. Свернули новаторскую работу музейных комиссий. Но все вместе они представляют цельный проект по демократизации общества с использованием инструментов просвещения, самоуправления, изменения эстетики, введения того, что Эль Лисицкий называл «демонстративным пространством», т. е. пространством показывающим, разъясняющим, эксплицитным и демократичным.
Сегодня обращение к этим практикам позволяет найти инструменты, выстроить отношения для работы художников в коллаборативных проектах. На снимке выше — работа художницы Мари Престон с высказываниями, которые переносятся в общественное пространство, становятся основой для обсуждения и обдумывания.
